Утилитарный дизайн – что это: причуда или взвешенная политика в рамках устойчивого развития, современная мода или настоящая революция?

Повторное использование материалов особенно популярно в детских играх; одежда для кукол, игрушки создаются из ваты, палочек для мороженого, носков и коробочек, что позволяет детям забавляться часами. В связи с нехваткой сырья, войны всегда приводят к креативной бережливости, вдохновляя нас на замену ежедневно используемых предметов. Например, во что бы еще могла облачиться Скарлет О’Хара (Scarlett O’Hara), если бы у нее не было великолепной зеленой занавески?

Сегодня на дизайнерском рынке целая плеяда авторов экспериментирует со вторичными материалами. Озабоченные экологией и спасением жизни на нашей планете, дизайнеры открыли неограниченное количество ресурсов для постоянных экспериментов. Возможно, это всего лишь быстротечная мода. Но, каковы бы ни были причины, ни одна современная выставка, статья, книга, веб-сайт не обходятся без упоминания об утилитарном дизайне.

Каков источник этой тенденции? И что можно назвать утилитарным дизайном? Согласно одному из определений, это “последовательная трансформация отходов и использованных потребительских товаров промышленного производства в новые объекты”. Для современного нам общества очень актуально следующее высказывание; мусор и отходы одних людей становятся сокровищем для других…

Концепция не ограничивается отдельными слоями населения, географией, полом или национальностью. Коллекции новых изделий из массовых продуктов можно найти в Нью-Йорке и в Папуа-Новая Гвинея. Здесь играют и социальные, и национальные особенности. Например, в начале 20-века СМИ прославили фотографию антрополога Майкла Леаи (Michael Leahy), на которой изображен житель региона Вабэг (Wabag) из Папуа-Новой Гвинеи с аллюминиевой банкой из под печенья Кэллог’с (Kellogg’s) на голове. В культуре этой местности большие, яркие и сияющие орнаменты символизируют здоровье, благополучие и сексуальность. Тогда как для жителей западного общества, странно видеть мужчину, гордо носящего на голове мусор.

В статье использованы иллюстрации с сайта: www.indesignlive.com

В четверг, 23 октября, в Лондоне состоялась торжественная церемония вручения одной из самых престижных наград в области архитектуры Emirates Glass LEAF Awards 2008 (о номинациях  читайте в статье “Номинации премии Emirates Glass LEAF Awards”).

Здания, построенные в 26 странах раличными архитектурными студиями и компаниями, соревновались за мировое признание, воплощённое в Гран При  одного из самых высокопризнанных в архитектурных кругах конкурса.

Альберт Уильямсон Тейлор(Albert Williamson Taylor), председатель коллегии судей Emirates Glass LEAF Awards 2008, сооснователь и директор компании Адамс Кара Тейлор(Adams Kara Taylor) сказал: “Судьи вновь были очень впечатлены исключительно высоким уровнем претендентов на награду, и нам было очень трудно при выборе победителей. Поистине география поектов и их большое разнообразие  были интересными и увлекательными. Список номанантов включал в себя не только небольшие и достаточно крупные проекты известных метров архитектуры, но и работы тех, кто, по-нашему мнению, скоро станет известным в будущем дизайнером.”

Гран При был присужден ведущей скандинавской компании Шмидт Хаммер Лассен(Schmidt Hammer Lassen Architects) за современную версию датской народной школы, расположенной в самом сердце Силькеборга, Дании, в здании  бумажной фабрики 19 века.

Представляем вам 10 остальных  победителей, удостоенные награды, чьи работы признаны самыми лучшими в области архитектуры и дизайна:

Лучшее здание года  смешанного назначения.

Выше: Высшая школа, Силькеборге, Дания.
Архитекторы: компания  Шмидт Хаммер Лассен(Schmidt Hammer Lassen Architects).

Выше: Лучший жилой дом года. Многоуровневое  здание.
Эскейп(eScape), Ситтинбург(Sittingbourne), Кент, Великобритания.
Архитекторы: компания PCKO Архитектс(PCKO Architects).

Лучший жилой дом года. Одноэтажное  здание.
Черный дом(Black House), Валье-де-Браво, Мексика.
Архитекторы: компания BGP архитектура( bgp arquitectura).

Выше: Коммерческое строительство года – Частное здание.
28 Дорсет площадь(28 Dorset Square), NW1, Лондон, Великобритания.
Архитекторы: Джон МакАслан и партнеры(John McAslan & Partners).

Выше: Коммерческое строительство года – Общественное здание.
Победитель: Санторский  Музей Искусства, Токио, Япония.

Архитекторы: Кенго Кума и ассоциация(Kengo Kuma & Associates)

Международный дизайн интерьера.
Победитель: Офисное здание компании GSC(GSC Offices) в Нью-Йорке, США.
Архитекторы: Скидмор(Skidmore), Овинг и Меррилл(Owings & Merrill)

Выше: Молодой архитектор года.
Победитель: Детский сад  Arreltes, Элс Аламус(Els Alamus), Лерида, Испания.
Архитектор: Ксавье Вилата студио(Xavier Vilata Studio).

Выше: Самый экологичный проект года.
Победитель: Центральный офис компании Клей Марш(Cley Marshes Visitor Centre), Норфолк, Великобритания.
Архитекторы:  ЛСИ архитектс(LSI Architects LLP).

Инновация года.
Победитель: Лонгшанская церквь, Пекин, Китай.
Архитекторы: WSP Architectural Design Consulting Co. Ltd.

Лучшее структурное проектирование года.
Победитель: терминал Международного аэропорта в Пекине.
Архитекторы: Фостер + Партнеры (Foster + Partners).

Дженни Хольцер (Jenny Holzer) никогда не подписывает своих работ. Ее самые интересные творения, светящиеся текстовые инсталляции, красуются последние 30 лет на всем подряд, начиная от билбордов, фасадов зданий, до откосов скал и гребней волн.

Выше: Дженни Хольцер (Jenny Holzer) для Сан Диего, 2007.

Ниже: Ксенон (Xenon) для Рио де Жанейро, Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 1999.

Ниже: Памятник (Monument), Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 2008.

Ее правдивость, хорошо продуманные клише, цитаты из прозы затрагивают несопоставимые темы, такие как культура потребления и пытка, смерть, власть и любовь; они проигрываются на самых значительных площадках мира – гигантский электронный билборд на Таймз Сквер (Times Square), кричащий “Защити меня от того, что я хочу”, инсталляция в Рейхстаге (Reichstag), проекция поэзии на стене Общественной библиотеки в Нью-Йорке (New York Public Library), белая светящаяся строчка, пробегающая по лобби Всемирного Центра Торговли (World Trade Center) в даунтауне Манхэттена.

Ниже: Памятник, Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 2008.

Новая выставка, открытие которой состоялось в субботу, 25-го октября в Музее современного искусства (Museum of Contemporary Art) в Чикаго, называется “Защити Защити” (Jenny Holzer: Protect Protect). Здесь представлены работы Дженни Хольцер (Jenny Holzer), созданные в период с 1990-го, включая инсталляции, скульптуры, световые проекции, картины, в основе которых лежат правительственные документы.

Выше: Памятник, Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 2008.

Ниже: Ксенон для Брегенц (Bregenz), Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 2004.

Ее тон, эмоция никогда не агрессивны, это больше призыв, чем приказ. Возникает форма работы, которая прекрасна, при этом – настроена вызывающе и, одновременно, удивительно спокойна.

Выше: Красно-желтый мираж, Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 2004.

Ниже: Люстморд (Lustmord), Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 1993.

Ниже: Левая Рука, Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 2007.

Ниже: Люстморд (Lustmord), Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 2007.

Ниже: Защити Защити (Protect Protect), Дженни Хольцер (Jenny Holzer), 2007.

В статье использованы иллюстрации с сайта: www.mcachicago.org

Купер Хьюитт (Cooper Hewitt), директор Американского национального  музея дизайна, представил проект по увеличению и расширению вверенного ему помещения.

“Проект, стоимостью 64 миллиона долларов, завершение которого намечено на январь 2009, доверено реализовать архитекторам компаний Глюкмэн Майнер(Gluckman Mayner Architects) и Блайндер Белль Бейер(Blinder Belle Architects Beyer). Они будут работать  над восстановлением бренда музея-  Особняком Карнеги (Carnegie Mansion), а также над реконструкцией двух смежных особняков, что позволит  почти удвоить выставочное пространство”,- сообщил Купер Хьюитт (Cooper Hewitt).
Также, в рамках проекта будет построена новая галерея, площадью 700 кв. метров, новую Национальная библиотека дизайна (National design library) и вместительное хранилище для коллекций.

По завершению строительства,  все экспонаты, выставленные в настоящее время на 400 кв. метров галерей первого этажа, будут распределены по новым помещениям, что позволит увеличить площадь показа постоянной коллекции музея почти на  400 процентов.
Бейер Блайндер Белль (Beyer Blinder Belle) будут вести работы по восстановлению Особняка Карнеги (Carnegie Mansion), которые включают в себя добавление современной восточной лестницы, которая будет соединять все три уровня галерей.
Самым видимым архитектурным изменением в особняке будет эта самая центральная лестница и новые галереи на третьем этаже.
Дизайн лестницы будет соответствовать характеру здания, а также объединит несоизмеримые этажи музея и облегчит обращение потока посетителей.
Новая галерея на третьем этаже будет преобразована в универсальное и нейтральное помещение, в котором музей сможет разместить широкий диапазон временных выставок.

В статье использовались иллюстрации с сайта www.gluckmanmayner.net

Проходя через Мэдисон Сквэа Парк (Madison Square Park), в Нью-Йорке, вы удивитесь, увидев необычную художественную установку этой осени:  хижины, расположенные высоко в деревьях.

Хижины от Тадаши Кавамата (Tadashi Kawamata) будут  выставлены на всеобщее обозрение со 2 октября по 31 декабря. Этот японский дизайнер- модернист уже не в первый раз удивляет жителей городов своими необычными экспозициями. В прошлый раз он устроил нечто подобное, но более масштабное в Торонто в 1989 году.

Хижины, конечно, не обладают такой же мощностью как груда древесины на иллюстрации выше, но одинаковые мотивы могут быть найдены в обоих экспозициях.
В случае с деревянной скульптурой в Торонто окружающая среда представлена в виде старых зданий, в то время как для хижин Мэдисон Сквэа Парка(Madison Square Park) окружением является природная среда – деревья. Кажется, что ветки деревьев как будто пронзают хижины.

Может быть именно поэтому они настолько хорошо смешиваются с окружающей их средой, что  не сразу заметны. Нужно посмотреть наверх, чтобы заметить их. Как только деревья сбросят листву, хижины должны стать намного более заметными в парке, хотя не столь сильно, как экпозиция хижин в Базеле в прошлом году.

Весь проект призван обратить внимание жителей больших городов на бездомных и на отношение к ним окружающих. Кроме того, хижины столь сильно вызывают воспоминания о детских шалашах, что, несомненно, вызовут и приятные ощущения от своего присутствия в парке.

Однако, у проекта есть масса противников, которые, в первую очередь беспокоятся о сохранности деревьев в парке и о вреде, который принесёт растительности данная “шалость”.

В статье использовались иллюстрации с сайтов www.csw.art.pl www.flickr.com

Седьмая годовщина атаки 11 сентября 2001на Пентагон года началась с открытия Мемориала  в Арлингтоне, установленного компанией  Кейсман Бэкман Эдвансд Стретеджис(Kaseman Beckman Advanced Strategies).
Местоположение мемориала, установленного  в память о 184 жертвах нападения выбрано не случайно, именно на этом участке  произошло крушения 77 авиарейса Американских Авиалиний (American airlines).

Джули Бэкман (Julie Beckman), архитектор компании Кейт Кейзман дизайн (Keith Kaseman’s design) воссоздала траекторию движения самолета, которая  выложена плитами, служащими  визуальным отображением данных каждого погибшего: возраст(представленный рядами “мемориальных единиц”),  год рождения (далее определенный высотой единиц), и местоположение   жертвы в момент аварии(самолет или  здание Пентагона), представленное в виде направления.

Эти “мемориальные единицы” появляются как полосы,  отслаивающиеся от  тротуара, создавая своеобразные скамейки.

Впадины под ними заполнены водой, которая освещается ночью, делая эффект от созерцания  мемориала особенно сильным.

Каждая отслаивающаяся полоска – личный знак жертвы, с именем человека, выгравированным в алюминиевом слепке на нижней стороне скамьи.

Композиция очень изящна, если не сказать чрезмерно элегантна. Однако, дизайн мемориала – самый  спорный вопрос критиков на сегодняшний момент. По мнению одного из них, мемориал слишком сильно  похож на участок кладбища.

Любой мемориал должен означать катастрофу в каком-либо масштабе, поэтому архитекторы столкнулись с трудностью выражения отдельной потери как часть чего-то большего. Было решено рассматривать каждую жертву как как нечто целое и часть, одновременно, в общей связи с трагическим событием.
Индивидуальность каждого элемента не потеряна, она преуменьшена в пользу чего-то,
что относится к области физики, где частицы находятся под влиянием одной силы.
Сила очевидна. Важная часть дизайна, улучшающая  впечатление от места – деревья, которые вырастут для создания навеса и  избавляния от шума смежного шоссе.

Местонахождение мемориальных единиц в системе  равномерно. Такая обособленность должна приблизить к покойному, поскольку просто сидеть на символичной скамье для родных и близких погибших недостаточно. Но для создания навеса потребуется много времени, слишком долго для тех, кто стремится найти что-то родное в этом памятнике.

В данной статье использовались иллюстрации с сайта www.memorial.pentagon.mil

Архитекторы Айкон файв (Ikon.5) закончили строительство оздоровительного центра для нью-йоркского колледжа. В последнее время возведение огромных спортивных комплексов, в которых студенты смогли бы заниматься любым интересным им видом спорта, стало очень популярно.

При проектировании нового комплекса, главный дизайнер Джозеф Таттони (Joseph Tattoni) пытался воплотить всё то, что у современного человека связано с метафорой “Райский сад”. Необычная конструкция  объединяет здание и пейзаж в единое целое, что прекрасно подходит для подобных учреждений, где хорошее здоровье достигается  программой тренировок, которые проходят там, где к занятию спортом располагает всё, начиная от окружающей среды и заканчивая месторасположением здания.

5500 кв. метров служит местом для занятий физкультурой, спортивных соревнований и медитации. В здании есть 2000-местный гимнастический зал и конференц зал, плавательный бассейн, зал для  фитнеса и аэробики, спортивные классы, наружный сад и часовня.

Образно каждый элемент конструкции представляет собой один из наиболее частовстречающихся природных рельефов: бассейн, с его сводчатыми бетонными пескоструйными потолками и стеной, олицетворяет грот; гимнастический зал, с его внешними гранитными стенами – горны, а вестибюль – каменная расселина в леднике, мягко вписанная в скошенный участок.

40 % поверхности здания оборудовано стеклянной крышей, через которую  естественный свет беспрепятственно поступает внутрь.

Оздоровительный центр уже начал свою работу в мае 2008.

В данной статье использовались иллюстрации с сайта www.ikon5architects.com

Сегодня для жителя Манхеттена становится обычным стремление перебраться жить в какой-нибудь удалённый сельский район. Архитекторы Ханрахам Мэерс (Hanrahan Meyers) разработали изящное убежище для такого рода клиентов.

Так как рутина городской жизни подразумевает под собой толпы, шум и трудности в уединении, сама её организация подсказывает архитекторам формулу идеальной противоположности: безлюдность, тишина, уединённость.

Вдали от Манхеттена, расположенный в живописном месте возле Гаррисона, Нью-Йорк, дом Холе (Holley Residence) является примером такой противоположности.

С северной стороны, дом, облик которого навеян творчеством модернистов, удачно вписывается в плавные перепады прилегающей лесистой местности. Изготовленные из камня, добытого на местном карьере, две параллельные панели образуют основную ось дома. Низкие извилистые стены, расположенные вокруг дом, изготовлены из похожего камня. Всё интерьерное и экстерьерное пространство вокруг двух этих стен чётко поделено на три зоны.

Между ними, следую расположенной возле проезда оси, идущей с севера на юг, находится главный вход и помещения для гостей. В павильоне, к западу от входа, расположены помещения общего пользования: кухня, обеденные и жилые зоны.

В восточной части находится личный павильон, возвышающийся над остальными частями дома. Уединённость этой зоны обеспечивается не только физической отдалённостью от других частей дома, но и окружающей средой. Чувство визуальной уединённости создаёт живописная роща, позволяя установить прозрачную, полностью застеклённую стену, примыкающую прямо к ванной – что почти невозможно в городских условиях.

Стены и открытые пространства изящно сочетаются друг с другом по всей площади дома. Различия между интерьером и экстерьером также размыты без какой-либо заметной визуальной незавершенности.

В каменную стену на кухне встроены стол и другая кухонная мебель, затем эта стена проходит через тонкую стеклянную перегородку и выходит на улицу, выступая в качестве восточной границы внутреннего двора. Когда упомянутая тонкая стеклянная перегородка сдвинута, внутренний двор фактически становится естественным продолжением кухни.

Почти в каждой комнате дома Холи (Holley House) есть прямой выход на улицу. Отделка и тщательно подобранная цветовая гамма экстерьера усиливают эффект сглаживания.

Элегантные своей простотой, в пространстве дома доминируют, дополняя друг друга текстурой и цветом, три материала: камень, дерево и стекло. Каменные стены и камины очерчивают павильоны и разграничивают пространства в них; тщательно отобранный кедр использован для покрытий и настила; стекло открывает вид на природу, обеспечивая хорошее освещение в любую пору года.

Несмотря на разъединённую крестообразность планировки, с некоторых перспектив дом Холи напоминает дом Фарнсворса (Farnsworth House), с его плавающими лестницами, стеклянными стенами, а необычные панели будто бы взяты из шедевра Мис Ван дер Рохе (Mies van der Rohe), реконструированы и отделаны материалами из окружающего ландшафта.

Своими специфически подчёркнутыми комнатами, продуманным использованием материалов и тесной связью с окружением, дом Холи отдаёт дань истории модернизма, создавая для своего хозяина удобный, живописный, нетронутый городской суетой оазис.

В статье использованы иллюстрации с сайта www.hanrahanmeyers.com

В стены и интерьер отельной группы «Дабл Ю» (W Hotels) вложена работа многих. Гуру дизайна из Нью-Йорка, Джонатан Адлер (Jonathan Adler) превосходно потрудился над тем, чтобы сделать гостей отелей счастливыми.

Концепция бренда Дабл Ю – это стильный рассказ о развлечении особого рода, в котором сочетается новое и старое, местные и глобальные тенденции. Слова есть везде – в цветах и стилистике интерьера, в предметах и аксессуарах, оформлении.

«Четкими жестами, сильными органическими элементами, цветовыми акцентами, с чувством юмора я рассказываю мою собственную интерпретацию этого рассказа, придумываю мой собственный диалог с посетителями», – говорит Джонатан.

Дизайнерская группа под руководством Джонатана Адлера производила вещи, которые формировали необходимые акценты и неповторимый стиль для сети отелей «Дабл Ю». Суть этой работы заключается в особенном отношении к дизайну, даже страсти. Девиз нью-йоркской группы: если новая концепция не вызывает споры у владельцев, то она того не стоит. Зачем покупать вещи просто ради необходимости, на время, которые, «в принципе», вам нравятся, «ничего»? Эмоции, воплощенные в предмете, приверженность качеству позволяет создавать нечто большее – вещи, которые вы будете покупать с удовольствием, восторгом, привнося такое же настроение в вашу жизнь.

Каждый отель из сети Дабл Ю привносит что-то свежее в дизайн и всегда старается воплотить традиции местности, в которой строится новое здание. А также, услышать разговор посетителей – вернее, то, каким он будет, когда здание начнет свою жизнь.

«Если посетители, когда открывают дверь номера и входят в комнату, улыбаются, чувствуют себя счастливыми – то я выполнил работу на отлично», – говорит Джонатан. Для производства подобных предметов нужна приличная степень максимализма. Подбирать цвета, текстуры для незабываемых и неожиданных ощущений, впечатлений, которые получит человек, глядя на предмет. Эти эмоции останутся надолго, и будут что-то значить.

В статье использованы иллюстрации с сайта: www.starwoodhotels.com

Если к обеду вы предпочитаете декорации в виде хай-энд дизайна и отполированного гламура, мерцающего в отблесках водной поверхности бассейна, то самое время заказать столик в Ресторане Симон (Simon Restaurant) или в лаундж-баре в Палмз Плейс (Lounge at Palms Place) в Вегасе.

Пару месяцев назад публика пришла в восхищение от новой 47-этажной роскошной башни, открытие которой состоялось в феврале – более 15000 кв.м. площади сплошного удовольствия: турецкий СПА, гладкий, сияющий, расслабленный стиль интерьера. Идеальное место, чтобы совершить настоящий побег из бурного (и, зачастую, безвкусного) окружения.

Невозможно представить, что в пятизвездочном отеле не будет пятизвездочного ресторана. Этому правилу соответствует Палмз Плейс, где в мае признанный шеф (конечно же, повар), Керри Симон (Kerry Simon), открыл созвучный ресторан, Симон (Simon). Это место вас не разочарует. Современное пространство, занимающее более двух с половиной тысяч квадратных метров, авторства Роквелл Групп (Rockwell Group) из Нью-Йорка, переместило истинный гламур Голливуда в стриптиз-декаданс Вегаса. Плавное сочетание света, воды, стильной, расслабленной эстетики.

Еда не уступает обрамлению – простые, вкусные блюда, например, палтус, запеченный на гриле в банановых листьях, пицца, приготовленная на древесном огне, роллы и суши, свежая зелень в оздоровительных салатах и тарелка всяких закусок, не так полезных для здоровья, для равновесия, а также роскошная коллекция органических вин и разноцветных коктейлей.

Пища маленькими кусочками, небольшие глотки божественного напитка, никакой суеты – и не менее прекрасная картина в виде полуобнаженных тел за барной стойкой. Если совершенства не бывает – то это где-то на грани.

В статье использованы иллюстрации с сайта: www.palmsplace.com